- Папа! Папа, а когда я вырасту, у меня тоже будет такая лошадка?
Мельинский фриз ненадолго отвлекается от пощипывания сочной зелени и поднимает голову. Блестящим, темно-синим глазом косится на ребенка, сидящего у него на спине; мальчик заливисто смеется, сжимая в кулачках короткую щетку гривы и самозабвенно толкает босыми пятками вороные, конские бока.
- Н-но! Н-но, лошадка, поехали!
- Весь в тебя, - вполголоса замечает Элана, неслышно подошедшая сбоку. Обнимает за руку, прижимается щекой к плечу. От ее волос пахнет медом и летом. – Такой же озорной. Сам, осторожнее, лошадке может быть больно.
Неизвестно, испытывает ли фриз хоть какой-то дискомфорт, а вот собственным губам уже точно больно. Еще бы, столько улыбаться…
- Хорошо. Но если характер папин, то внешность точно должна быть мамина. Я так сказал и не спорить. Самаэль! Когда вырастешь, тогда и посмотрим. А теперь – поехали кататься.